*** Местные и мы

Местные нас не любили. Где-то на инстинктивном уровне они догадывались, что живем мы чуточку лучше, чем они в этой пустыне, что жизнь у нас дома не такая отстойная, и за это ненавидели. Еще, наверное, за то, что мы повыше ростом, глаза у нас ширше, и кожа чуток светлее. И моемся! 
На базе, конечно, проблем не возникало. Ну, почти не возникало. Зато, когда мы попадали на их территорию малой группой – жесть. 
Мелочью считался поход на рынок в поселке. Там мы покупали сигареты, водку, пиво, хлеб и кефир.
Моя первая поездка на местный поселковый рынок – пиздец с приправой. Я потом долго ходила как зомби, не могла отойти морально. Даже проявились признаки заикания. 
Представьте себе небольшой плац, в котором построены будки, Но без передней стены. Вместо прилавка – ящики. И вот на этих ящиках они раскладывают всю свою хрень – водку, сигареты, носки. Особые товары удостаиваются столика или ведра.
Иду я, в общем, и тут слышу:
- Абрикосы, абрикосы! Сочные абрикосы.
Сломя голову, бегу к бабке, готовая заплатить любую сумму. Хуле, в пустыне и люцерну за деликатес продать можно! Побегаю и роняю челюсть, с грохотом так. Перед бабкой ведро, а в нем… сморщенные мелкие абрикосики размером с кроличью какашку, в черных пятнах, которые у нас и свинья постеснялась бы пощупать зубами. Так, потрогала бы копытцем, да отодвинула бы хозяйке назад, смущаясь и краснея.
Отворачиваюсь, иду за сигаретами и семечками (все простые радости там становятся понятными и необходимыми), а бабка мне вслед орет:
- Купи, чего нос воротишь?
Я, как вы прочитали выше, даже свинью не оскорбила бы таким предложением. А они нас – могли. Сами не жрали, а нам пытались всучить. И это еще было нормальным отношением.
Хуже было, когда переходило в агрессию.
К примеру, решили сбегать наши под вечер за пивом, в магазинчик. Двое парней, отнюдь не робкого десятка, и отнюдь не мелких. Зашли в подобие сельпо, а там еще и пара столиков для выпивающих. Столики заняты.
Ребята подошли к прилавку, выбрали, что надо, заплатили, и уже хотели уходить, как вдруг подплывает к ним местный мелкий шнырь:
- Вы у нас работу отобрали, и деньги, которые нам должны платить, дают вам.
Один из парней, к слову – талантливый программист, сейчас работает в Лондоне, говорит:
- Если ты скажешь мне, чем отличается Винда от Линукса, я тебе прямо сейчас отдам всю свою зарплату за этот месяц.
Аха - щаззз, с тем же успехом его можно было попросить построить орбитальную станцию в космосе. Мелкий ощерился, вытащил нож, остальные его дружки привстали, и поперли на ребят.
Наш, долго не думая, хряснул мелкого в нос башкой, схватил дружбана с покупками в охапку, и понесся скачками к машине. Еле успели завестись и сорваться с места, из магазинчика повалила толпа местных, и все с ножами.
Бежали вслед до машиной аж до базы. Но там остановились, благо она была огорожена бетонным забором и проволокой. На входе – охрана, и не из местных, а сплошь эмм.. то ли дагестанцы, то ли чеченцы, в общем – ребята с Кавказа, кажется.
Местные их боялись, как огня, щемились по углам, когда охранники ездили в поселок за покупками. А сами кавказцы местных люто ненавидели, за тупость, за лень, за неуважение к себе, и много еще за что.
Я знаю, чеченцев и дагестанцев не любят. Только эти ребята были, как говорят в кино – хорошие. Охрану базы вели так, что кошка не могла прошмыгнуть, были с нами всегда честны и корректны, девушек никогда не оскорбляли, обращались уважительно на «Вы», и, в общем, действительно были порядочные. Не ломились в Москву, не буйствовали, не ссорились с нами, а когда приезжали из отпуска, обязательно заходили просто поздороваться. Хотя, именно там, на базе, их было больше, чем нас (имеется ввиду - европейцев), раза в два.
Как-то наблюдала момент, когда на одного из охранников кинулась толпа местных, он отказывался пропустить пьяного на территорию. С абсолютно спокойным лицом парень раскидал пяток местных чупиздриков, после чего главного зачинщика связал и поднял за ногу на ворота. Ну, мы разрешили ему там повисеть минут пять, затем (жалко, но так надо было), попросили его опустить на землю и вызвать наряд милиции. Сдали местного в багаж, там его малехо потрясли за денежку.
И так всегда – кидались только толпой на одного, нож – обязательный атрибут. Если чувствовали отпор – удирали, как шакалы. Нередко слышали о случаях, когда резали в поездах, особенно плацкартных вагонах, неместных.
Я не говорю, что все были козлами. Я встречала там и потрясающе добрых, хороших и отзывчивых. 
Вот случай. Сижу в кабинете, занимаюсь рутиной.
Стук в дверь. Хуяссе?! Местные не стучали, так как знали, что в кабинете женщины, их можно и не уважить такой мелочью, как стук. И периодически я проводила воспитательные работы, заставляла их заходить раз по пять в кабинет, пока не догадаются постучать. Бесились чурки страшно – как так, женщина над ними измывается? Но перечить боялись, матом умею обложить так, что они нервно курили в сторонке от зависти. 
Возвращаюсь к тому, о чем рассказывала.
Открывается дверь и заходит такой амбал, что у меня башка закружилась, когда я взглянула вверх, в поисках его лица. И с ним заходит – такой же, ну, может сантиметров на пять ниже паренек.
Говорят, хотят к нам на работу устроиться, буровиками. Я, слегка испугавшись их габаритов (ну, чисто Шрек и Халк ко мне ввалились в кабинет), спрашиваю удостоверения буровиков какие-нибудь.
Протягивает пачку бумаг, при взгляде на которые у меня глаза собрались в кучу и челюсть шмякнулась с громовым раскатом на стол – Резюме!(плять, половина народа вокруг меня, услышав «резюме» подумала бы, что это новое матерное слово!) Удостоверение буровика высшего разряда! Бумаги об окончании курсов подземного бурения в американской компании! Бумага об окончании курсов подводного бурения во французской компании! Удостоверяющие бумаги об окончании курсов английского языка!
Спрашиваю второго паренька о документах, но я не была готова к такому сюрпризу – помимо такой же пачки, предъявляет бумаги о том, что проходил повышение квалификации в Техасе! Хуякс, вслед за челюстью на стол отвалился мозг.
И ребята рассказывают – работали с американской компанией, но там что-то у них не сложилось, и уволили две бригады. Блиааааааа, я аж подскочила! У нас была дикая нехватка квалифицированных буровиков.
Выспрашиваю, какая у них была зарплата на прежнем рабочем месте, с облегчением узнаю, что мы платим на 5-7% меньше, и предлагаю им позвать обе бригады к нам, на наших условиях.
Ребята чуть не кидаются меня обнимать, я чуть не рыдаю от радости, что нашла буровиков, и договариваемся, что они приезжают через неделю всей толпой.
В назначенный день приезжают сияющие, каждый со своей спецодеждой, и громадным кульком шоколада и фруктов – мне. Еще никогда я не заполняла документы о принятии на работу с такой радостью и удовлетворением. Я летала - такие замечательные люди!
А, когда они всей бригадой приехали на мой ДР с буровой, специально, чтобы поздравить меня, я расплакалась. Честно. И мне нихуя не было стыдно. И каждого из них я добросовестно поцеловала в небритую щеку.
С другой стороны, и среди нас были редкостные пидарасы, по-другому не скажешь, которые пользовались тем, что окружающий нас народ попросту малограмотен. К примеру, говнюк, рисовавший таблицы в Аксессе версии «Мезозойская эра», и который лишился надбавки из-за нас, периодически заходил и просил принять на работу «одного хорошего парня». Поначалу я не понимала, почему все эти хорошие парни не идут в ОК, а к нему, и даже спрашивала у охраны – какого хрена их направляют в другой корпус? Оказалось, что пришельцы четко знают, к кому идти. И шли они не с пустыми руками – по требованию говнюка, они несли в качестве взятки фамильное серебро. Будете смеяться, но у местных фамильное серебро – закачаешься. Тяжелые браслеты, серьги, кольца, причем такой работы – Дольче повесился бы, предварительно пристрелив Габбану, и все от зависти. И все эти драгоценности хранились в семьях более ста-двухсот лет.
Но жрать надо, пристроить сыночка-дочку в иностранную компанию хочется, на высокую и стабильную зарплату, тем более. Вот и шли к козлу, несли. Ебать, я как узнала, влетаю к нему в кабинет, чуть не хватаю за горло:
- Ты что, мудило стрёмное, творишь? Что ты себе позволяешь, козел вонючий? Ты ж их попросту грабишь! Нагло грабишь бедных людей! Их и так возьмут на работу, без твоей мнимой протекции.
Он, с такой противной ухмылочкой:
- А тебе не похуй? Все они тут дикари немытые. Все равно, они все это пропьют, а я жене подарки классные привезу. Хошь, тебе пару штук выделю?
Народ, простите. Я просто не удержалась и двинула козла, с размаху и прямо в жиром лоснящееся еблище. Как же приятно у него хрустнуло что-то в носу, хлынула кровь на давно не стиранный свитер. Артем, брынза ты подзалупная, привет тебе еще раз! Как вспомню, как я тебя уебала, так и дергает меня в оргазменных конвульсиях. Жаль, блять, не с ноги, места мало было в кабинете.
Охрана получила указания всех, без исключений, направлять напрямую в ОК. А если кто-то попросится на прием к Артему, направлять к нам, также.
Зато после этого на меня пошли дикие анонимки, но это уже следующий этап повествования.

*** Мы и мы

Сидеть месяцами на закрытой территории, видеть одни и те же рожи, с утра до вечера, во время приема пищи трижды в день, спишь с одной и той же рожей полгода в комнате, все это приводило к тому, что отношения между нами складывались непростые.
Живешь, как программе «Большой брат», круглосуточно рядом кто-то шныряет, подглядывает за каждым твоим шагом. Чуть громче перданешь и все, жди счастья – на второй день вся база обсуждает, как смачно ты обосралась, запачкав не только туалет, но и прилегающую километровую территорию.
Так и проходили дни – контролируешь каждое слово, чтобы невозможно было трактовать его двусмысленно. Ибо, кому-то что-то покажется не так, все, беда, ссоры и разборки. Обозленные до предела от постоянного пребывания за колючей проволокой, мы действительно ждали только искры, чтобы взорваться. 
Расслабляться не получалось никак – водка спасала только от запоров, рядом, в нескольких километрах пролегал Чуйский тракт, но к нам он не заворачивал, вот и приходилось придумывать разные способы увеселения.
Одним из них стал Контр Страйк. Сетка на базе была большая, и, долгими тоскливыми вечерами, мы резались в КС похлеще сопливой школоты. Идешь, бывало, по коридору офиса после восьми вечера, а из-за дверей раздается:
- Да ты охуел? Даже шагу не дал мне сделать!
- Хэдшот, ебать его конем! Учись, пока я жив! – из-за другой двери.
- Харэ пиздеть, их еще парочка там где-то прячется.. Ай, бля! Сука (для связки слов, не обращение), откуда ты вылезла?? И прямо в глаз! – из-за третьей двери.
- Откуда, откуда.. Оттуда, блять! – это писклявый голос одной из моих девочек цыпляток. Приобщили, так сказать, к высоким технологиям и интеллектуальному уровню ведения переговоров. Полюбилось ей со слонобоем бегать, да и словарный запас, как я вижу, тоже обогатился. А вначале краснела при каждом матерном слове. Эх, времени сколько утекло-то, повзрослела, заматерела девчушка. Что же говорить обо мне? Я и так была не пушистым котенком, а тут… так вообще сволочная часть моей натуры берет уровень за уровнем, и понимаю, что 80-ый далеко не предел.
Те, кто резался в КС, как-то очень быстро сплотились между собой. Мы проводили весело вечера, за водкой и игрой, ложились спать далеко за полночь (надо ж выяснить, чья команда круче, играли до счета, кто первый достигнет 50ти командных побед, а это дохера по времени). Старались убить мозг как можно более изощренным способом, чтобы доползти до койки и свалиться в сон сразу, без сновидений о доме, о зеленых лугах и лесах, о фруктах, о семьях.
Другая же часть против нас, КСников, ополчилась. Стучали генеральному директору, что мы тратим массу электричества (да, да, такие растраты шопиздец), используем кучу интернет трафика (ваапще охренеть, сетку почему-то привязали к интернету, да и интернет у нас там был безлимитный), мешаем охране выполнять свою работу, и так далее и тому прочий бред.
На меня катали анонимки, что я беру взятки за обустройство на работу, внимание – семечками и сигаретами, и передают через охрану! Это я просила ребят, когда они ездили в деревню, привезти сигарет и семечек, естественно – давала деньги на это.
Потом услышала о себе сплетни – я сплю с одним из директоров, поэтому меня не трогают и анонимки не хотят расследовать.
Кстати, другим способом развлечения был секс. И был он у всех поголовно. Правда, стоит отметить, большинство в этот момент были без пары. По сетке можно было посмотреть любую порнуху из имеющихся 300 с лишним гигабайтов, и порадоваться вместе с актерами за их удавшуюся половую жизнь, вручную. Но это вариант для лузеров.
Счастливчикам же перепадало кой-чо посущественнее – партнерша. 
Представьте себе, на базе (километр на километр) полгода фактически закрыты около трехсот парней и около ста женщин. Неместных – около двухсот парней и тридцати женщин. Конкуренция между парнями – нереальная, проще пройти отборочный конкурс в МГИМО, чем трахнуть живую бабу.
Директора, само собой, недостатка в этом не ощущали. Пара из них привезли своих жен, даже кошек и собак. Начальники различных департаментов завели любовниц. А простые работники администрации (за редким исключением) наматывали на свои руки километры.. кхм.. членов. 
Мои цыплятки продержались месяца три, пока не рухнули все мыслимые рубежи обороны. Забылись и отмазки типа – у меня парень дома, мы собираемся пожениться, и так далее. Как дорвались, так и пошел дым коромыслом.
Если ко мне в кабинет заходила соседка по комнате и задавала вопрос:
- А ты будешь сегодня в Контру гонять? – то я понимала, что часов до двенадцати мне в комнату лучше не идти. Иначе случится конфуз. Другие, может, и ломали голову, кто цыпку раскрутил, а мне было достаточно глянуть список играющих в КС, вернее – отсутствующих в игре, чтобы понять, кто сейчас ломает койку в нашей комнате.
И я дико завидовала их свободе. Да. Потому что у меня на безымянном пальце красовался символ брака и любви, но это не мешало мне просыпаться мокрой от пота, изнывающей от желания и тоски по голому мужскому телу. Любому, похрену, лишь бы у него между ног был в наличии нужный девайс, в рабочем состоянии.
Полгода без секса – это мучение. Уже на четвертый месяц вахты я поняла, что мне нужно ограничить общение с представителями противоположного пола, если они младше 50-ти лет. Иначе.. износ неизбежен. Особенно, это общение надо ограничить, если в радиусе ста метров имеется, ну, хотя бы капля водки. Правду говорят мужики – пьяная баба пизде не хозяйка. А я держалась, сцепив зубы, нагромождая для себя в уме редуты, дзоты, траншеи и тому подобное. Кутузов и Суворов, наверное, грохнулись бы в бледный обморок, увидев мою карту обороны, а Жуков аплодировал бы стоя.
Перестала пить, курить дурь, и углубилась в работу. Отчеты писала за неделю до положенного срока, в КС освоила все виды оружия, извращая свой мозг различными стратегиями и придумыванием уловок. По концовке перешла на нож, ибо с ним бегать было сложнее всего, зато башка была занята. Ну, относительно занята.
О сексе я думала не пятьсот раз в день а поменьше, уже всего раз триста. В какой-то момент поймала себя на том, что думаю, как бы приобрести резиновое изделие, помогающее одиноким женщинам скоротать одинокий вечер. Провезти через таможню – никак, там чемодан выворачивают наизнанку. Не нести же его подмышку! Заказать по интернету? Аха, так и вижу, как Бекболат (курьер охраны) несет мне его с проходной, и орет на весь офис:
- Тебе тут хуй прислали! Ой, какая прикольная коробочка! И бантик на ней такой умильный!
От идеи пришлось отказаться, оставалось только считать дни. Работать, работать и еще раз работать. И считать. Дни и часы.
В общем, не буду я вас долго мучить догадками – продержалась я первый срок, сама не знаю как. И, по приезду домой, фактически изнасиловала мужа, даже не сняв лыжи ©.
А потом пришла вторая вахта, и мучения начались по новой. Тем более, что я (в буквальном смысле слова) потеряла голову от парня из ИТ отдела. Он трахал все, что движется, а что не двигалось – сам раскачивал. Вначале мы просто были друзьями, смеялись над одними те же приколами, постоянно гоняли в Контру в одной команде, пили чай, если не было что посущественнее выпить. А потом, незаметно для нас обоих, мы перестали замечать других, кроме самих себя. Я уже не ходила на ужин без него, он не выезжал в отпуск, если была моя вахта, продлевал свою.
И закончилось это однажды очень даже тривиально – сломанным столом в его кабинете и порванной одеждой, на нем и на мне. И моим разводом.
Многие меня осудят, я знаю. Замужняя женщина, блядство и все такое, наплевала на верность. А я.. что сказать? Мне не стыдно, жалею только, что не сделала этого раньше. Именно там я поняла, что я на самом-то деле обычный человек, и претендовать на святость мне незачем, нет смысла.
Блин, сложно все в этой жизни. Но советую всем – не отпускайте от себя любимых далеко и надолго. Не верьте в то, что любовь и верность выдержат все, потому что это не так. Я не видела ни одного из наших, кто сумел бы совершить этот подвиг – сохранить верность кому-то там дома. Почти все развелись со своей половиной, кто-то обрел свою половину среди нас, в нашем забытом Богом углу. И, я не говорю, что это хорошо или плохо. Просто так было. У всех.
Черт, надо выпить. 

*** Местный колорит (непередаваемо!)

Есть вещи, которые врезались мне в мозг навечно, и видела я их только там. И то, что я никогда не забуду.
Первое, что всплывает в памяти – грязь. Господи, сколько же там грязи. И не той, которую мы месим сапогами в дождь, а вообще, комплексно.
Местные не мылись. Вернее, до поступления к нам на работу могли не мыться месяцами. Потом их заставляли проходить медпроверку раз в месяц, (ложная, канеш), но это был шикарный предлог дать пинка им жопу, и они залезали под горячую воду.
Вообще, поразительно – женщины, особенно в возрасте, носили какие-то ослепительно белые платки. Белизна была такая, что аж глаза резало. И при всем при этом нихуя не мылись.
То, что творится в их домах, могу только предположить, ибо сама туда не заходила. Зато я видела эти дома снаружи. В деревне было несколько общаг двухэтажного типа, остались в наследство от разоренного нефтеперерабатывающего завода. Так вот – представьте себе, что воду и канализацию им отрубили еще лет эдак двадцать назад. То бишь, воду они носили себе ведрами и бидонами, а срали и ссали – ну, где хотели. 
В общагах это делали в простые ведра, затем выносили и выбрасывали куда попадется. Зимой эти ведра сливали на крышу. Не вру, действительно на крышу. Там было нассано и насрано на полметра вверх. А теперь представьте себе, когда снег таял, что творилось в этих домах.
Вот почему я никогда не ходила в гости к местным, хотя звали.
Те, кто жил в частных домах, поступали проще – рыли за домом простую яму и справляли в нее нужду, держась за воткнутую в землю палку. 
Я всегда поражалась, как их вся эта грязь не сожрала, не породила какие-то новые виды инфекций и болезней.
Кстати, про грязь и болезни. Как-то у нас в медпункте делали прививки против чумы, и процедура была обязательна для всех местных. Я отказалась, некоторые наши сделали.
В общем, это даже не укол – тебе заспиртованной ваткой протирают плечо, царапают такой хуйнюшечкой решетку на этом месте, а затем кисточкой наносят туда несколько капель раствора. 
Врач даже бросил пить, от шока. Заходят к нему толпами местные, чернявые и смуглые. Он протирает им плечо ваткой, а оттуда – ебать, полезла белая кожа! То есть, они даже не загорают, кожа сплошь белая, потому что солнце не может пробиться через слой грязи!
Еще я видела как-то шамана, хотя до того момента думала, что они есть только в туристических видеороликах про Дальний Восток и Заполярье.
Прикольный такой дедок ростом с табуретку, в очень экзотическом наряде из шкур, хвостов, и обвешанный всякими бусами, черепушками мелких птиц и зверушек. Как и полагается – с бубном. Приехал в деревню перед Новым Годом и проводил какую-то церемонию, танцевал, прыгал, стучал в бубен и что-то подпевал. Я нихуя не поняла, ни слова, но за талант подорвалась похлопать ему в ладоши. Меня остановили, сказали – обидится дед.
Свадьбы. Не была ни на одной, зато каждая из них отмечалась у нас.
Дома, как водится, жених и невеста в день свадьбы садятся в машину и едут на Мемориалы, возложить цветы (я даже дома этого не делала, считала хуйнутым наследием непонятно от кого, высшей степенью лицемерия, потому что на мемориал надо ходить 9 мая, а не ради галочки забежать перед ЗАГСом). Так вот, у них в поселке не было даже завалящей мемориальной доски, поэтому они приезжали таким огроменным свадебным кортежем, из машин и верблюдов, и возлагали цветы на землю перед проходной, у ворот.
Сначала мы были в шоке, а потом привыкли. Да и охранники приносили эти цветы нам в кабинет, хоть какая-то радость.
Вот, кстати и про верблюдов, вспомнилось.
Я-то росла у бабушки в деревне, до школы, и привыкла к пасторальным картинам в духе «каждое утро коров ведут в деревенское стадо». Тут коров было очень мало, но это были поистине героические Божии твари. Травы – никакой, поэтому им приходилось питаться мусором, колючками, картоном, бумагой и мешковиной. Местные приезжали к нашей свалке вечерами и рылись в поисках нужных ингредиентов питания для коров.
А стадо было сплошь из верблюдов. Каждое утро, часов в восемь утра, это стадо проходило мимо базы. Верблюды орали от счастья, что рядом с поселком есть мы, компания, которая дает заработать их хозяевам, и благодаря нам этих животин еще не сожрали. Орут верблюды жутко громко, воняют, и до невероятности упрямы. Мне даже удалось покататься на одном из них, все ради экспириенса.
Особый кайф наступал в конце мая – начале июня. Начинался брачный период у всех тварей, населяющих пустыню. То есть, ядовитые пауки и змеи носились как ошалелые по прилегающей к базе территории (у нас она протравливалась, но некоторым удавалось проскользнуть), в поисках предмета «поебстись и продолжить свой род». Помню, иду как-то утром на работу, а перед дверью в корпус собралась толпа наших. Подхожу в непонятке, и вижу – прямо на двери висит паучий мешочек с яйцами и рядом мамаша из общеизвестной семьи каракуртов. Ждали минут двадцать, пока подошли из хозяйственной службы и затравили ее чем-то, насмерть, канеш.
А однажды заходит к нам генеральный директор, говорит что-то, и вдруг останавливается на полуслове. Глаза вспучиваются, моментально покрывается испариной и вскакивает мне на стол одним прыжком! Блять, прямо на свеженапечатанные приказы с подписью!
Из-под стола деловито выползает тарантул, и прямиком несется к батарее. Долго не думая, другая девочка хватает папку с документами и пиздячит тарантула по башке, со всей пролетарской ненавистью и прытью. Результат - насмерть, до трафаретного состояния и вида. Папку потом сама отмывала, сквозь слезы. А директор, спустившись со стола, тоже деловито поправил одежду и смылся к себе, на третий этаж.
В августе было другое счастье – нашествие саранчи. Миллионы мелких тварюшек покрывают своими тушками все, что можно покрыть. Они еще размером с ноготь большого пальца. А, когда снимутся с этой запасной парковки, через недельку, то будут уже размером почти с мою ладонь. Ночью скачут под фонарями, как мячики от пинг-понга, чтобы пройти куда-то, надо накрыться курткой или кофтой, иначе занесешь в кабинет штук десять таких спиногрызов на себе. Днем лежат на солнце и балдеют. Ума не приложу, что они жрали. Там и жрать нечего было, но росли, блядины такие, как на дрожжах.
Рыба и икра, это было счастье. Свежая осетрина и красная икра домашнего засола, я была готова продать пол-америки за это, и уплетала все эти вкусности за обе щеки.
Ночью – самое потрясающее звездное небо из всех, что я видела. Дома, глядя на небо даже в безлунную ночь, я думала, что звезд – сотни. Там я поняла, звезд – сотни тысяч. Это непередаваемо, а звездопады просто сказочные.
Весной все это мертвое царство в одночасье превращается в изумительную фэнтезийную сказку, потому, что вся пустыня покрывается миллиардами цветущих диких тюльпанов. Они разных цветов, размеров, и пахнут нереально. Падаешь на спину среди них и не веришь, что такое бывает – ты окружен сотнями километров цветущих тюльпанов.
В- общем, прелестей нам хватало, за полтора года нахавалась их по самое не могу, с чем и поделилась с вами.
Я долго ненавидела этот край, убеждая себя в том, что я просто вынуждена там находиться. А потом поняла – я полюбила ту суровую землю, с ее долгими холодными зимами, пронизывающими ветрами, с ненормальной жарой летом и потрескивающим на зубах песком. Иногда он мне снится, и я понимаю, что, в глубине души я соскучилась по ней, по тем временам. 
Хотя, тогда казалось, что оттуда надо бежать, сломя голову, и никогда больше не возвращаться.

На этом – все.
Если что-то еще вспомню, обязательно напишу.

© МВЯ